[:ru]

Посвящается Хель. С любовью к Хельхейму. 

Бездна. Смертные ее боятся. Смертные над ней стоят. Постоянно. Каждую минуту своего времени, в каждом своем витке развития, и во всех них сразу, так как каждая нить роста или падения, изменения или застоя ведёт в итоге в бездну. Над нею нет времени, в ней — смерти и жизни, позади нее стоит исток и конец всего — бесформеное, над ней клубится пустота, а на дне заманчиво шепчет мягкая тьма.

Песня бездны лежит в основе каждого звука космоса. Когда наступает тишина, всего лишь становится слышно шуршащий и ласкающий звон бездны. Или ее гневный, режущий по самой сути естества, крик.

Путь к бездне везде и нигде. Туда не существует особых порталов или специальных троп.

Бездна живёт в сердце и костях каждого. Открывается за каждым опасным поворотом на темной, гнетущий дороге. Поет песню радости в момент наивысшей победы и оправдания самых смелых надежд.

Но все же ее излюбленные места – темные, манящие колодцы, холодные пески пустынь под светом беспощадных звезд, укромные уютные уголки чердаков и чуланов.

Узнать, что бездна близко очень легко. Когда земля под ногами застилается туманом и вдруг начинает пружинить, воздух становится настолько прозрачным, что любой свет теряет свое мерцание, а чувство страха и наслаждение в паникующем сердце смешивается в единый звон, это значит , что до заветной бездны остался один шаг.

Из дымки пустоты, в которую уютно кутается бездна, на пришедшего к ее краю сразу же выскакивает то, чего он больше всего боится, любит, ненавидит. Образы его самых сильных эмоций встают из этой дымки и кружат вокруг пришельца. Бездна показывает их в последний раз.

Она забирает все то, что лишает покоя и гармонии – плохое и хорошее, хотя над бедной этих понятий не существует. Она не спрашивая берет такую оплату, и тот, кто не в состоянии отпустить эти образы, шагает следом за ними, чтоб затеряться в бездне и, возможно, рассыпаться там навсегда.

Бездна оставляет лишь настоящее. Ее сила высасывает и вырывает все надуманное, иллюзорное, придуманное. Если пришелец у края бездны весь состоит из такого, то назад возвращаться будет некому.

Затем нежный скальпель бездны начинает вырезать грязь. Отсекая пришельца от всего, что связывает его с явленым за пределами бездны, она собирает урожай, срывая ягоду с виноградной кисти. А затем снимает кожуру и выжимает весь сок жизни и смерти, времени и чувств, мыслей и эмоций. Очищает их от гнили, косточек и странных посторонних включений. Если ягода вся состоит из такого, то остаток уйдет в реку жизни, чтобы попробовать развиваться снова. Если сухой остаток имеет форму и основу, то получит новое место в явленом, вместе с полной свободой творить.

Чтобы потом самостоятельно прийти к бездне, в жажде очищения и спасения от тягот жизни и творения. Уже без страха, а с радостью и просьбой , в надежде на полное освобождение от изъянов, которые неизменно вызывает в каждом процесс активного творчества.

Где то вне времени, над отрогом бездны, каждый древний творец и управитель стоит над клубами серебра и тьмы, рядом со своими прошлыми версиями и будущими. И смотри, смотрит, смотрит. Обычно смотрит прямо перед собой или вперёд. Не выдерживая зрелища неба бездны, где в диком хороводе плывут и танцуют обломки ещё не родившихся, но уже умерших вселенных и галактик.

(с) Liri Kavvira

Изображение записи : (c) Grabovska[:]